вокруг меня редеют, расступаясь. Я выхожу на небольшую поляну, с которой и слышится этот приятный звук воды — мирное, тихое, умиротворяющее журчание, которое успокаивает одним своим звуком. Постепенно я подхожу к ручью, и вижу на другом берегу человека. Черноволосый, лет тридцати, одет в чёрное кимоно. Человек сидит и смотрит на воду ручья. Я окликаю его, но он не замечает меня, словно меня и нет. Я замечаю в воде два меча, воткнутых в дно. По ручью, так же плавно, как и всё в этом странном месте плывут цветы лотоса. Белые и красивые, они, покачиваясь на маленькой ряби, создаваемой неровным дном, двигаются вниз по течению. Но я смотрю на мечи — два блестящих, прямо воткнутых в дно меча, слегка изогнутых, без Цубы. Верхняя часть мечей отражается в воде, рядом со звёздами, а нижняя кажется искривлённой, из-за того что вода преломляет свет. Рядом с мечом проплывает маленькая рыбка, уносясь дальше по течению. Белый лотос плавно проплывает рядом с берегом, и я сажусь в традиционную позу «сейза», положив руки на колени и следя за водой из под полуприкрытых век. Лотос подплывает прямо к лезвию меча, но огибает его и плывёт дальше. Меж тем другой цветок, подплыв к другому лезвию, оказывается рассечён надвое и тут же тонет, будучи разрезанным. Всё дно ручья близ того, второго меча устлано лепестками лотоса, от чего кажется белым. Человек на другом берегу ручья обращается ко мне, но я не слышу, что он говорит — звук ручья кажется особенно громким в этот момент и его слова теряются в ставшим вдруг громким журчании. Человек смотрит на меня, а я, поглядывая на него вполглаза, встаю на ноги и пытаюсь наладить контакт, спросить, кто же он такой, но он не слышит — проклятый ручей в этот момент становится особенно громким. Я разочарован, но горечи нет — это место успокаивает лучше любого лекарства. Человек разочарован и копирует мою позу «сейза» на берегу, прямо рядом с мечом. Я сажусь так же, и мы смотрим на отблеск звёздного света на лезвиях мечей. Их лезвия отражают звёзды и блики от воды создают красивую и особенно умиротворяющую картину. Постепенно мои глаза закрываются, голова освобождается от мыслей, и я засыпаю.
Я проснулся от стука оконной рамы. Ещё не осознав, что произошло, я открыл глаза и всмотрелся в тьму своей комнаты. В ушах всё ещё журчал ручей, который и успокаивал меня, не давая тут же вскочить с постели. Кто-то забрался в комнату?
Так и есть, чёрный силуэт, освещаемый со спины полной луной пригнувшись, соскочила на пол.
— Кто ты? — снова задал я вопрос. Это была та самая девушка, которую я видел днём в городе. Но в ответ — тишина. Она снова меня игнорирует и только вслушивается во что-то, положив руку на рукоять меча. Её губы тихо произносят «он близко». Она по-прежнему смотрит в стену, словно видит через стену что-то необычное. Я включил свет, благо выключатель находится рядом с кроватью и встал. Девушка прищурилась и несколько раз моргнула, настраивая зрение на светлую комнату поле ночного призрачного света луны. Я с тяжёлым вздохом подошёл к ней сзади и слегка коснулся плеча, давая понять, что она обнаружена. Реакция девушки меня напугала — она отскочила вперёд, но запнувшись от испуга, упала на пол, смешно оттопырив филейную часть, к сожалению скрытую кимоно, что не давало мне её рассмотреть. Я даже на секунду замешкался, подумав что это парень — но нет, после того как она обернулась, заметил хоть маленькую, но грудь и тонкие, явно женские черты лица.
— Т… ты меня видишь? Даже более, ты до меня дотронулся! — удивилась она, принимая вертикальное положение и смотря на меня глазами-блюдцами. Я не понял, в чём суть, и решил всё таки заговорить с непонятной гостьей:
— Да, я тебя вижу. И, что б ты знала, для юной красивой девушки врываться в комнату парня, да ещё и через окно это весьма некультурно. — Я скрестил руки на груди, привычно глядя на неё прищуренным взглядом.
— Кто ты такой? — задала она вопрос, словно это я её гость, так что пришлось осадить эту подозрительную особу:
— На данный момент, леди, вы являетесь, так уж и быть, моим гостем. Так что я попрошу вас соблюдать приличия, и ради них для начала представиться. — Я глянул, как вытянулось лицо девушки от моего монолога, а сама она опять, как-то непонятно глядела на меня.
— К… Кучики Рукия. Я синигами. — сказала она почему-то виноватым голосом.
— Кто такие синигами? — удивлённо приподнял я бровь.
— Ты не знаешь? — удивилась она, но тут же исправилась. — Простите, я случайно. Вы не знаете, кто такие синигами? Но при этом видите меня? — спросила она, глядя на меня исподлобья.
— К сожалению нет, леди. Прошу вас объяснить это мне и кстати, меня зовут Куросаки Ичиго, и мы находимся в моей комнате. — поправился я, соблюдая приличия сам.
Рукия села прямо на полу, и достала из-за пазухи… большой блокнот. Она начала вещать менторским тоном, и мне ничего не осталось, как сесть напротив неё в ту же сейза и слушать её речь.
— Все люди умирают, рано или поздно, и их души остаются в мире живых, пока их не отправит в сообщество душ синигами. Сообщество душ — это такое место, где живут души умерших, ожидая перерождения. Помимо того синигами… — Рукия быстро-быстро рисовала невесть откуда взявшимися фломастерами в своём блокнотике. — Занимаются охотой на пустых. Души, которые вовремя не отправили в сообщество душ превращаются в монстров, вроде того, что напал на тебя днём.
Я молча кивал в подтверждение её слов. Рукия подняла блокнотик к подбородку и продолжила:
— Существуют души двух полярностей — минусы, так же именуемые пустыми, и плюсы, которыми являются синигами. Но самый многочисленный вид — нейтральные души людей, которые только что умерли, и те, которые населяют общество душ. Пустые питаются нейтральными душами, поэтому мы очищаем их с помощью занпакто…
Рукия опять начала быстро-быстро водить фломастерами по блокнотику, а я не удержался от комплимента:
— Ты хорошо рисуешь. Да и Чаппи-кун у тебя такой милый…. — И улыбочку, Рукия аж остановилась от рисования и снова посмотрела на меня и, не найдя следа иронии, чуть не прослезилась от радости:
— Тебе нравится? Правда? — спросила она, после похвалы, продолжив скрипеть фломастером с утроенной скоростью.
— Да, люблю всё милое. Знаешь, котят, кролика Чаппи, мишку Винни… — сказал я с мечтательным выражением лица.
Рукия подняла рисунок
